ЗНАЧЕНИЕ ПОЗИТИВНОГО ОБРАЗА ЧЕЛОВЕКА В ЭПОХУ ТРАНСКУЛЬТУРНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ

В основе современного глобального кризиса - как в индивидуальной, так и в общественной жизни - с его многочисленными влияниями и гранями, безусловно, лежат различные причины, и их исследованием давно уже занимаются специалисты самых разных дисциплин. С психотерапевтической точки зрения в связи с этим вопрос о видении человека приобретает особое значение и, исходя из его влияния на межличностные отношения, может быть обозначен как вопрос номер один сегодняшней психотерапии и психиатрии (Пезешкиан Н., Пезешкиан X., 1993), поскольку все остальные задачи проистекают из этой. В психотерапии и психиатрии вопрос о видении человека тесно связан с образом человека самого психотерапевта и этим же аспектом того метода, который им используется. Зачастую техники считаются важнее, чем лежащий в основе подход к человеку в этом методе. В свое время было выдвинуто следующее требование: "Учитывая, по общему согласию, основополагающее влияние образа человека на создание психологических теорий, а также на сопоставимость теорий, очень желательно, чтобы такая модель человека ученого и / или научного общества была представлена, как минимум, в его основных публикациях или прояснялась в соответствующих литературных ссылках" (цит. по Buehler Ch., Allen M., 1973). В целом можно назвать такое описание подхода к человеку также "моделью человека", которая направляет как наше поведение, так и психотерапевта. Высказывалось мнение: тот факт, "что с человеком возникает образ человека, характеризует качество гуманности" (Vogler P., 1972).
Если обратиться к содержанию высказываний о видении человека, то наряду с общими определениями о том, что психологические теории характеризуются различными моделями человека, встречаются следующие замечания: образ человека сущностен; он определяет философские и трансцендентные предпосылки; он предполагает ответ на вопрос "что есть человек"; он отражает все соответствующие исторической эпохе мнения и представления человека о себе самом и о сущности человека; он представляет собой человека как понятие, который сформировался в определенную культурную эпоху, в ее духовном климате (Westmeyer H., 1973; Gauss G., 1976; Dorsch F. et al., 1982; Scheerer E., 1983). Содержание подобных высказываний о сущности человека или сущностных элементах человеческого бытия включает такие вопросы, как: чего человек может достигнуть физически/духовно/душевно и что является для него недосягаемым; что может ему наверняка помочь и что ему ни в коем случае не повредит; какие требования можно предъявлять к нему, не нарушая его сути? Какой смысл имеет психотерапия и чего она хочет достичь? На какой ступени бытия находится человек? Вместе с тем видение человека включает также высказывания об ответственности, свободе, способности принимать решения и воле человека. Далее определяется отношение к генезу психических заболеваний (теория заболеваний), а также разрабатывается модель лишенного нарушений (здорового) индивидуума (следует заметить, что некоторые господствующие и в психотерапии модели человека предполагают, что человек никогда не может быть здоровым, так что, согласно этим теориям, не существует и не может существовать людей без каких-либо расстройств).
Традиционная психиатрия и психотерапия основывают свое видение человека на психопатологии. Предметом этого видения являются заболевания или нарушения. Цель лечения состоит в устранении болезни, что сравнимо с хирургическим удалением пораженного органа. Такой симптомо-ориентированный подход коренится в редукционистско-механистическом образе человека, сформировавшемся с конца XVII столетия в соответствии с ньютоно-картезианской моделью мира и оказывающем большое влияние на медицину до сих пор (Capra F., 1985). Аналитическая модель мышления Декарта привела, помимо прочего, к редукционизму - вере в то, что все аспекты сложнейших феноменов могут быть познаны, если их разделить на составные части. Высказывания типа "Для меня человеческий организм - машина. Я мысленно сравниваю больного человека и плохо сделанные часы с моей идеей о здоровом человеке и хорошо сделанных часах" (Декарт, цит. по Rodis-Lewis G., 1978) и сегодня еще в значительной степени господствуют в нашей психотерапевтической деятельности и научном процессе. Картезианская модель человека послужила большому прогрессу особенно в соматической медицине, однако вместе с тем обусловила сужение русла научных исследований и до сегодняшнего дня препятствует осмыслению врачами многих часто встречающихся тяжелых заболеваний. Прежде всего картезианское разделение духа и материи "Тело не содержит ничего, что могло бы относиться к духу, а дух не содержится ни в чем, что бы принадлежало телу" (Декарт, цит. по Sommers F., 1978) привело во всех науках, особенно в психологии, психотерапии и психиатрии, к окончательной путанице в отношениях между духом и мозгом (Capra, 1985). О разделении между духом и материей Гейзенберг (Heisenberg W., 1962) писал: "Разграничение глубоко проникло в человеческое сознание за три столетия после Декарта, и пройдет еще много времени, пока проблема действительности не будет исследоваться по-настоящему с иной точки зрения".
Позитивная психотерапия является ориентированным на ресурсы методом психотерапии, который обращается сначала к возможностям пациента и только затем уже исследует его заболевание. Ее видение человека включает, наряду с другими элементами, основной свойственный гуманистической психологии принцип: так, например, признание неизменности человека означало бы бессмысленность психотерапевтической работы, если бы не было веры в его изменяемость (Herzog L, 1982). Отдельные психотерапевтические школы различаются не признанием или отвержением предпосылки, а преимущественно тем, "каким образом" возможна изменяемость (по собственной воле, по приказу, навязыванием, с принятием ответственности на себя или под контролем психотерапевта, при изменении когнитивных процессов или всей личности в целом). Следующим отправным моментом является то, что человек - активный организатор своего собственного бытия (Бюлер, Аллен, 1973), что он сознательно или неосознанно ориентируется на определенные ценности и стремится наполнить свою жизнь смыслом, реализуя свое самовыражение только в постоянном взаимодействии с социальной средой (Voelker U., 1980). Видение человека всегда включает образ мира, в котором осуществляется становление человека с его органическим и материальным миром, а также взаимодействиями в этих сферах. Кроме того, научные высказывания о человеке имеют и политическое измерение, поскольку стремятся укрепить или изменить существующие условия.
Таким образом, можно сказать, что "теория личности должна поощрять, а не сужать старания человека понять себя" (Bischoff L. J., 1983). Она должна также, "если она хочет представлять ценность, вообще быть замеченной, предоставлять для всего континуума человеческого существования наполненное смыслом пространство" (Feifel H., 1963). "Гуманистическая психология личности должна помочь развивать всеобъемлющие модели личности и поддерживать человека, овладевать жизнью и раскрывать его возможности". Такое раскрытие позволит "понять человека целостно - как часть космоса, в котором он живет" (Clemmens-Lodde В., Schaeuble W., 1980). На базе знаний следовало бы ближе представить видение человека в позитивной психотерапии и его влияние на психотерапевтическую работу.
"Позитивный подход" складывается из нового, позитивного видения человека в позитивной психотерапии, в основу которого положен постулат о том, что каждый человек - без исключения - от природы обладает двумя базовыми способностями: способностью к любви и способностью к познанию. Обе базовые способности составляют сущность каждого человека и заложены в нем с рождения. В зависимости от потребностей организма, окружающей среды (воспитание, образование и культура) и того времени, в которое он живет (дух времени), эти базовые способности дифференцируются в неизменную структуру сущностных черт, которые впоследствии составляют характер человека и его индивидуальность. Постулат о двух базовых способностях (ср. "Концепция базовых способностей в различных психотерапевтических школах" у Пезешкиана X., 1985) означает не что иное, как то, что человек добр по своей сути. "По своей сути" - значит, что каждый человек наделен в полной мере всеми способностями, сравнимыми с семенами скрытых возможностей, которые, однако, еще нужно развить. Позитивная психотерапия дистанцируется при этом от детерминизма инстинктов в психоаналитической концепции или механистической модели человека в поведенческой психотерапии, которые видят изначального человека "недобрым" или как "tabula rasa". Выражаясь иначе, согласно позитивной психотерапии, человек в основе своей здоров, а цель психотерапии состоит в том, чтобы вернуть человека к его исходному состоянию здоровья (в широком смысле слова). С транскультурной точки зрения в отношении базовых способностей мы можем наблюдать в западных культурах акцент на способности к познанию, в то время как в восточных культурах на передний план выходит способность к любви, считаясь масштабом здоровья. Россия видится в этой связи не только как дуализм "Востока и Запада", но и как самостоятельная культура (Пезешкиан X., 1993, 1998).
Как и видение человека в любом другом психотерапевтическом направлении, этот метод также отражает образ человека своего создателя и основывается на духовно-философско-идеологической платформе. Два источника оказали особое влияние на Н. Пезешкиана в процессе создания концепции позитивной психотерапии: его собственная транскультурная ситуация (Иран-Германия) и его мировоззрение как последователя веры Бахай (Бараш Б. А., 1993). Первое привело к разработке транскультурного подхода, а второе, наряду с другими причинами, к позитивному видению человека. Образ человека в вере Бахай предполагает, что "человек [есть] наивысший талисман" и должен восприниматься как "шахта, полная драгоценных камней" (Baha'u'llah, 1982; Jordan D. С., Streets D. Т., 1973). Позитивное видение человека имеет множество производных факторов, влияющих на повседневные отношения врач-пациент. В своей работе "Можно ли считать позитивную психотерапию "революцией" в психотерапевтической практике?" Г. Л. Исурина (1993) отмечает, что можно говорить о революции в том случае, если была выработана новая концепция или предложена новая теория личности, которая в корне отличается от существующих. Если мы считаем теорию личности основой метода, тогда следует считать представление о человеке основой теории личности. Гуманистический метод, конечно, является ориентированным на ресурсы, но позитивная психотерапия делает еще один шаг вперед в своем заявлении о том, что "человек добр по своей сути", и это отражается не только в используемых техниках, но и в отношении к пациенту. Для практической работы это означает прежде всего принимать себя и других такими, какие они есть, замечая также, какими мы можем быть; принимать пациента с его нарушениями и заболеваниями как человека, чтобы затем обратиться к его еще неизвестным, скрытым, затененным болезнью способностям. Основатели позитивной психотерапии акцентируют внимание на значении, которое имеет симптом для пациента и окружающих его людей, стараясь выделить "позитивное" значение (символическая функция болезни). Расстройства и заболевания рассматриваются, таким образом, как своего рода способность реагировать на конфликт именно так, а не иначе. В этом смысле заболевания и расстройства трактуются в позитивной психотерапии по-новому (Пезешкиан X., 1988, 1996).
Примеры таких интерпретаций заболеваний:
- Депрессия - способность чрезвычайно эмоционально реагировать на конфликты.
- Фригидность - способность сказать "нет" своим телом.
- Страх одиночества означает потребность быть вместе с другими людьми.
- Алкоголизм - способность получать самому то тепло, которое не удается получить от окружающих.
Позитивный процесс приводит тем самым к изменению точки зрения всех участников - пациента, семьи и врача, - что является базисом для совместной психотерапевтической работы, облегчая последовательное преодоление возникших проблем и конфликтов. Происходит переход от симптома к конфликту. Это помогает сконцентрироваться на "настоящем" пациенте, которым к тому же нередко оказывается вовсе не обратившийся человек - он-то как раз часто бывает только носителем симптомов и может быть обозначен как "слабейшее звено" (семейной) цепочки, - "настоящий" пациент нередко "сидит" дома (Пезешкиан X., 1990). Симптомы и заболевания можно сравнить с верхушкой айсберга, возвышающейся над водой. А основная масса ледяной глыбы - конфликты пациента - скрыта (и по большей части неосознаваема) и нуждается в специальных "техниках" для того, чтобы стать "видимой". В позитивной психотерапии это осуществляется, помимо прочего, при помощи позитивных интерпретаций, применения притч и транскультурного подхода.
Притчи, сказки, мифы, пословицы и поговорки целенаправленно применяются в позитивной психотерапии с учетом их 9 функций (Пезешкиан X., 1993). Они используются преимущественно в качестве нерациональных подходов, которые позволяют пациенту лучше использовать свое воображение и интуицию (способность любить) и найти для себя новые возможные решения. Это оказывается особенно успешным в случаях так называемых "трудных" пациентов, которые невосприимчивы к рациональному обращению, например с пограничными личностными расстройствами.
Позитивный аспект, таким образом, ведет от поддержки к надежде, вере и убежденности, которые, как известно из исследований (Wolberg L, 1977), могут мобилизовать или освободить живущие в человеке способности и потенциал самопомощи.
См. также Позитивная психотерапия по Н. Пезешкиану и X. Пезешкиану.