Желание иметь ребенка
Желание иметь ребенка
« Только рождение сына может принести матери безграничную радость. Мать может перенести на сына амбиции, которые она была вынуждена подавлять в себе, в том числе зависть к пенису » (Фрейд). Чьи это слова – любимчика-сына или сведущего теоретика? Разумеется, и того, и другого. Правда, весьма впечатляюще звучит констатация того, что фрейдовская теория, стройная и согласованная от начала и до конца, соответствует фантазму, поддерживающему подчеркнуто мужской фетишизм . Кроме того, она приписывает женщине/матери следующую бессознательную мысль: я хорошо знаю, что у меня нет пениса, но тем не менее… у меня есть ребенок, мальчик, у которого он все-таки есть! Фетишизм ли это, по мнению Фрейда, или нет, сложно сказать, но каждому аналитику независимо от пола представлялось немало возможностей удостовериться в существовании бессознательного уравнивания ребенка и фаллоса. Немало жизней (не только мальчиков, но и девочек, которые тоже могут быть «материнским фаллосом») было посвящено инсценировке материнской фаллической программы. Такова жизнь campio, чемпиона, посвященная Прекрасной Даме. Критика фрейдовской теории столь же необходима, сколь относительна, теоретические размышления Фрейда строятся не вокруг желания иметь ребенка, а вокруг фантазматической формы, одной из множества других, которые может принять этот фантазм. В зависимости от вариаций инфантильной сексуальности случается, что в утробе ребенок становится наследником более архаического эротизма, скорее анального, чем фаллического: начиная с «самого грязного» [анального] и заканчивая его самой драгоценной противоположностью, мать производит на свет золотого ребенка. Он не станет жезлом той, которая его зачала, но сможет стать ее собственностью с амбивалентным риском выдворения, экспульсии . Нет ничего необычного в том, что желание иметь ребенка в современном мире может побудить женщину начать психоанализ. «Революция» нравов предоставила женщинам свободу, которая ранее не была основной характеристикой их сексуальной жизни. Рикошетом было затронуто природное, «автоматическое» желание женщин иметь детей. Супружеская и материнская участь женщины была веками предопределена, но сегодня это уже не так. Политическая свобода радует, психическая свобода тревожит. Стремление к свободе смущает тем больше, чем ярче выражено стремление, чтобы это желание было разделено мужчиной или женщиной, поскольку расширение возможностей приводит к дополнительным сложностям. Существует столько же видов желания иметь детей, сколько и соответствующих им фантазмов: некоторые женщины хотят, прежде всего, просто забеременеть, поскольку в моменты грусти и меланхолии их захлестывает желание быть наполненными чем-то. Другие женщины не хотят ребенка, а всего лишь крошку-младенца; становясь взрослыми, некоторые люди, особенно мужчины, носят в себе неизгладимые следы подобных желаний, оставаясь вечными младенцами. Третьи хотят иметь «маленькую девочку», какой они сами мечтали быть в детстве, четвертые также мечтают о «младенце», но лишь для наслаждения от кормления грудью; и т. д. При искусственном оплодотворении часто возникают непредвиденные трудности. «Услуга» сдачи донорских яйцеклеток часто приводит к прекращению для некоторых женщин биологической филиации: зачатие ребенка возможно, но он уже будет «внуком» собственной матери. Существует и обратная сторона – фантазм о вселенной, состоящей только из матерей и дочерей, реализующих себя через клонирование. Наконец можно избавиться от мужчин… Бессознательные мечты, восходящие к амазонкам.