СОЦИАЛЬНАЯ ДИСТАНЦИЯ
Социальная дистанция
термин, характеризующий различия в положении людей в обществе.
СОЦИАЛЬНАЯ ДИСТАНЦИЯ
Аспект кинетики, определяющий, какую дистанцию мы поддерживаем, общаясь с друзьями и знакомыми.
СОЦИАЛЬНАЯ ДИСТАНЦИЯ
термин, характеризующий различия в положении людей в обществе (см. также Дистанция психологическая).
Источник: Словарь терминов и понятий по курсу Психология и педагогика. 2014 г.
Дистанция социальная
величина, характеризующая степень социальной близости или отчужденности в социально-политическом пространстве между отдельными индивидами и социальными группами.
Социальная дистанция
степень отдаленности между группами или индивидами в обществе. В результате психического расстройства могут возникать: а) отдаление, отчуждение от людей и общества и б) чрезмерная фамильярность, неразборчивая общительность, игнорирование принятых норм социального дистанцирования (некоторые психиатры используют выражение «не соблюдает дистанцию», обозначая им расторможенность либо аутизм наизнанку).
Источник: Жмуров В.А. Большая энциклопедия по психиатрии. 2012
ДИСТАНЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ
1. Социально-психологические различия, существующие между социальными группами людей, занимающими разное положение в обществе, имеющими, например, различные доходы, разное образование, различную культуру и т. п. 2. Степень близости личных или деловых взаимоотношений, которые складываются между людьми. Чем лучше такие взаимоотношения, тем меньше Д.с. между соответствующими людьми, и наоборот: чем хуже взаимоотношения, тем больше Д.с. между ними. 3. Мера разделенности людей и социальных групп в обществе, в системе так называемых вертикальных и горизонтальных социальных отношений. См. группа социальная, дистанция психологическая, отношения по вертикали, отношения по горизонтали.
Источник: Психологичеcкий словарь. М. Владос. 2007
СОЦИАЛЬНАЯ ДИСТАНЦИЯ
Вообще – степень отдаленности между группами или индивидами в обществе. Социальная дистанция – сложное понятие, отражающее модели личного и социального взаимодействия, степень близости между людьми в обществе и их взаимной симпатии к ценностям и идеалам друг друга. Она характеризуется различными способами, от степени, в которой данный слой общества является доступным для людей из другого слоя, до внутреннего ощущения неравенства, которое имеется у индивида относительно определенной части общества, до того, насколько охотно человек общается с человеком из другой социальной группы. Обратите также внимание, что часто используются термины горизонтальный и вертикальный для обозначения социальной дистанции между людьми одного и разных социально-экономических классов соответственно.
Дистанция социальная
лат. distantia — расстояние] — восприятие различия социального статуса участниками социального взаимодействия. Инструментом эмпирического измерения Д. с. является так наз. шкала Богардуса (по имени сконструировавшего ее амер. социолога). Реальную основу Д. с. составляют объективные (социальные, экономические, политические и т.п.) различия между группами. В социальной психологии термином Д. с. определяется расстояние, которое индивид стремится сохранить между собой и др. человеком. В повседневном языке феномены увеличения или сокращения Д. с. описываются афоризмами типа: "Поставить на место", "Поговорить без формальностей" и т.п. Д. с. поддерживается в социальной практике всевозможными ритуалами и знаками различия. Д. с. функционально необходима для организации совместной деятельности. П.Н. Шихирев
Источник: Общая психология. Словарь / Под ред. А. В. Петровского. 2005
Социальная дистанция
внутреннее ощущение неравенства, которое имеется у индивида относительно кого-то, принадлежащего к другой части общества.
Браки с лицами, выше нас стоящими, всегда ведут ко всяким неприятностям. Я не хочу, чтобы мой зять мог попрекнуть мою дочь родителями, чтобы их дети стыдились называть меня бабушкой (Ж.-Б. Мольер, Мещанин во дворянстве).
Ср.:
Брось, моряк!
Не зови ты на помощь норд-веста:
Мисс из знатной семьи,
Мисс другого невеста.
(Песня)
И двери богатых стыдятся нищих (пословица).
Генерал стоит над нами, –
Оробеть пред ним не грех.
Он не только что чинами,
Боевыми орденами, –
Он годами старше всех!
(А. Твардовский, Василий Теркин)
Ср. растеряться, не теряться.
Браки с лицами, выше нас стоящими, всегда ведут ко всяким неприятностям. Я не хочу, чтобы мой зять мог попрекнуть мою дочь родителями, чтобы их дети стыдились называть меня бабушкой (Ж.-Б. Мольер, Мещанин во дворянстве).
Ср.:
Брось, моряк!
Не зови ты на помощь норд-веста:
Мисс из знатной семьи,
Мисс другого невеста.
(Песня)
И двери богатых стыдятся нищих (пословица).
Генерал стоит над нами, –
Оробеть пред ним не грех.
Он не только что чинами,
Боевыми орденами, –
Он годами старше всех!
(А. Твардовский, Василий Теркин)
Ср. растеряться, не теряться.
ДИСТАНЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ
степень понимания и близости, которые характеризуют личностные и вообще социальные отношения. Люди испытывают Д. с. не только по отношению к индивидам, с которыми они контактируют, но и по отношению к классам и расам. Чувство Д. с. актуализируется в ситуациях противоречия между «расовым» или «классовым» сознанием (и, соответственно, осознанием своего статуса) и складывающимися межличностными отношениями. Напр., хозяйка дома м. б. в самых близких отношениях со своей кухаркой, но такие отношения поддерживаются до тех пор, пока кухарка сохраняет «приличную дистанцию» (Р. Парк, 1950). Это своего рода социальный ритуал, который удерживает кухарку на ее месте, особенно в присутствии гостей. Каждый, в идеале, способен иметь отношения с любым человеком, при условии, что тот сохраняет приличную Д. с. Важность этой личностной сдержанности, которая неизбежно появляется, чтобы в некоторой мере зафиксировать и обставить условностями спонтанные человеческие отношения, состоит в том, что она проявляется во всех формальных социальных и политических отношениях.
Источник: Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Словарь конфликтолога. 2009
Дистанция социальная
степень отдаленности между группами или людьми в обществе. Д. с. возникает на основе реальных экономических, политических, культурных, национальных, возрастных и других различий между группами, к которым принадлежат взаимодействующие люди. Часто используются термины горизонтальная и вертикальная социальные дистанции, которые обозначают степень близости между людьми одного и разных социально-экономических классов соответственно.
Д. с. выступает в двух формах. Объективная — степень, в которой один слой общества доступен для людей из других слоев. В некоторых обществах Д. с. закрепляется формально (например, касты), что проявляется в ограничениях на пользование общественными местами, на сферы занятости, на смешанные браки; неофициально же они существуют во всех системах.
Субъективная Д. с. выражается во внутреннем ощущении неравенства, отличия, которое имеется у индивида относительно определенной части общества. На поведенческом уровне она проявляется в том, насколько охотно человек общается с представителем другой социальной группы, в какой степени он открыт и непосредствен или, напротив, замкнут и недоверчив в отношениях. Эта форма Д. с. связана с первой, но отнюдь не жестким образом. Она определяется системами ценностей, которые разделяют сопоставляемые люди. Каждый человек регулирует дистанцию с другим (индивидом) на обоюдной основе.
Широкую известность получила шкала социальной дистанции Богардуса, предназначенная для измерения степени толерантности (терпимости) или предубеждения, существующих в отношениях между различными социальными группами.
Д. с. выступает в двух формах. Объективная — степень, в которой один слой общества доступен для людей из других слоев. В некоторых обществах Д. с. закрепляется формально (например, касты), что проявляется в ограничениях на пользование общественными местами, на сферы занятости, на смешанные браки; неофициально же они существуют во всех системах.
Субъективная Д. с. выражается во внутреннем ощущении неравенства, отличия, которое имеется у индивида относительно определенной части общества. На поведенческом уровне она проявляется в том, насколько охотно человек общается с представителем другой социальной группы, в какой степени он открыт и непосредствен или, напротив, замкнут и недоверчив в отношениях. Эта форма Д. с. связана с первой, но отнюдь не жестким образом. Она определяется системами ценностей, которые разделяют сопоставляемые люди. Каждый человек регулирует дистанцию с другим (индивидом) на обоюдной основе.
Широкую известность получила шкала социальной дистанции Богардуса, предназначенная для измерения степени толерантности (терпимости) или предубеждения, существующих в отношениях между различными социальными группами.
Дистанция социальная
от лат. distantia — расстояние] — видение качественных различий своих социальных позиций партнерами или оппонентами в рамках взаимодействия и общения. Значимость подобной характеристики межличностных взаимосвязей подтверждается, в частности, разработкой специального методического приема — шкалы Е. Богардуса. Понятно, что объективно социальная дистанция отражает реальные социально-статусные, политические, национальные, экономические, возрастные различия между группами, членами которых считают себя субъекты взаимодействия и общения. В рамках социальной психологии малых групп понятие «социальная дистанция» обозначает, как правило, то личностное расстояние, которое ощущает, воспринимает как действительно существующее, пытается сократить или вообще преодолеть индивид в условиях подлинного социального сотрудничества и партнерства, а также стремится сохранить, а по возможности, и преумножить неготовый к межличностной идентификации участник взаимодействия и общения, ориентированный на межличностную конфронтацию. Не лишним будет отметить, что и в обыденной жизни данная характеристика взаимосвязей между взаимодействующими людьми является немаловажной — достаточно упомянуть, что и «в повседневном языке феномены увеличения или сокращения социальной дистанции описываются афоризмами типа: “поставить на место”, “поговорить без формальностей” и т. п.» (П. Н. Шихирев). Когда речь идет о социальной дистанции, то в социологическом, экономическом, демографическом планах, понятно, можно говорить об объективных основаниях социальной дифференциации субъектов, будь то отдельные личности или группы. В то же время в социально-психологическом плане решающим основанием подобного «разведения» субъектов социального контакта является, прежде всего, субъективная оценка того «разрыва», которые в сознании каждого из участников взаимодействия существует между ним самим и его партнером — оппонентом. В данном случае не столь важно, касается ли дело отдельных личностей или групп — коллективных субъектов. Существенно более значимо здесь то, что лежит в основе сравнения — механизмы идентификации и конфронтации. Немаловажным будет в данном случае подчеркнуть, что для экспериментального определения в сознании того или иного субъекта самого факта наличия социальной дистанции при оценке им своего позиционирования среди других субъектов социального взаимодействия специально создана, апробирована и сегодня достаточно широко используется методика «подставной самооценки».
Как уже отмечалось выше, в социальной психологии понятие «дистанция» тесно связано с понятием «близость», являясь его противоположностью. Это отчетливо проявляется и на уровне физической реальности, в пространственном размещении партнеров по общению и взаимодействию по отношению друг к другу. Как отмечает В. А. Лабунская, «...характер взаимодействия и взаимоотношения людей определяет некоторые оптимальные расстояния между ними»1. Как показали многочисленные исследования, социальная и физическая дистанции находятся в прямой зависимости — с возрастанием первой, как правило, увеличивается вторая. Американский психолог Е. Холл, «...описал нормы приближения человека к человеку, характерные для североамериканской культуры. Эти нормы определены четырьмя расстояниями. Указанные расстояния представляют концентрические пространства с субъектом общения в центре: 1) интимное расстояние (радиус) от 0 до 45 см используется при общении самых близких людей; 2) персональное расстояние от 45 до 120 см используется при общении со знакомыми людьми; 3) социальное расстояние от 120 до 400 см оказывается предпочтительным при общении с чужими людьми и при официальном общении; 4) публичное расстояние от 400 до 750 см используется при выступлении перед различными аудиториями...
В отечественной психологии получены данные, которые свидетельствуют, что изменение величины межличностной дистанции в рамках культурного стереотипа носит групповой характер. Например, увеличение дистанции общения с лицами старше по возрасту, отдаление незнакомых, приближение “родственников”. При этом жесткость стереотипа культурного поведения ярче выступает у лиц с повышенной тревожностью. Высокий уровень тревожности, являясь фактором неполной адаптации, вызывает реакцию “избегания”, которая проявляется в увеличении дистанции общения. Выбор дистанции общения практически осуществляется неосознанно, но, несмотря на это, человек всегда реагирует, если реальная дистанция не соответствует норме...
Нарушение оптимальной дистанции общения воспринимается партнерами негативно, и они пытаются ее изменить, что приводит к возникновению “эффекта движущегося общения”»2. Последний представляет собой своеобразный «танец», в рамках которого на каждую попытку одного из партнеров сократить дистанцию немедленно следует ответный ход другого, направленный на ее увеличение. Совершенно очевидно, что такого рода танец, в ходе которого неизбежно возрастает напряжение обеих сторон, существенно снижает эффективность взаимодействия и, как правило, в конечном счете, способствует увеличению социально-психологической дистанции.
Еще одним важным с практической точки зрения проявлением данной взаимосвязи является так называемое личностное или персональное пространство: «По определению Р. Соммер, это пространственная сфера вокруг человека, очерченная мысленной чертой, за которую другим не следует входить. Мерой персонального пространства является расстояние, на которое к данному человеку может приближаться другой человек. Персональное пространство не является кругообразным, его удаленность в разные стороны не равна»3. В этом легко убедиться на практике.
Так, например, в плотно заполненном вагоне метро люди, как правило, располагаются параллельно линии движения, лицом к окну, инстинктивно стремясь тем самым избежать тесного контакта «лицом к лицу».
Несанкционированное вторжение в личностное пространство неизбежно приводит к попыткам увеличить дистанцию, либо к агрессии в адрес «нарушителя».
Размер и структура персонального пространства и персонализированной территории в значительной степени отражают такую личностную характеристику, как дистанцированность. Под дистанцированностью Э. Эриксон понимал «...готовность человека отвергать, изолировать и, если необходимо, разрушать те силы и тех людей, сущность которых кажется ему опасной. Потребность в определенной дистанции проявляется, в частности, в готовности укреплять и защищать границы своей территории интимности и общности, рассматривая всех находящихся за этими границами с фанатичной “переоценкой малейших различий” между своими и чужими»1.
Надо сказать, дистанцированность, с точки зрения концепции психосоциального развития, отнюдь не представляет собой деструктивную антитезу близости и интимности, а, скорее, является их неотъемлемой частью. Вместе с тем совершенно очевидно, что гипертрофированная дистанцированность, особенно у молодых людей, может целенаправленно эксплуатироваться авторитарными личностями и тоталитарными режимами. На это прямо указывал в своих работах Э. Эриксон: «Такая предубежденность (против “чужих” — В. И., М. Ю.) может использоваться в политике и, в частности, в военной политике, для формирования у самых сильных и самых лучших молодых людей готовности жертвовать собой и убивать. Наследуемая из отрочества опасность — оказаться там, где отношения интимной привязанности, соревнования и вражды, с одной стороны, связывают, а с другой — используются друг против друга людьми, близкими по своему внутреннему складу»2.
Кроме того, в современной социальной психологии проблема дистанцированности и социальной дистанции увязывается с таким явно дисфункциональным с точки зрения личностного благополучия и, более того, попросту опасным как для психического, так и соматического здоровья индивида явлением, как одиночество. По определению Д. Майерса, «одиночество — постоянное или временное, — болезненное сознание того, что наши социальные взаимоотношения не столь обширны или значимы, как нам хотелось бы. ... Быть одиноким — значит чувствовать, что ты исключен из группы, что тебя не любят окружающие, что тебе не с кем поделиться своими интересами или что ты — чужой среди своих»3.
Крайние проявления одиночества Дж. Морено характеризовал как «социальную смерть». Как отмечает Г. Лейтц, «речь здесь идет не о смерти души и тела, не о том, как мы умираем изнутри, а о том, как мы умираем извне. ... Таким людям необходимо обрести новых друзей и партнеров, ибо, с точки зрения выявления причин болезни, гораздо перспективнее иметь дело с нарушениями в структуре их социального атома, нежели с их физическими или психическими недугами»4.
Совершенно очевидно, что тенденция к конфронтации в межличностном взаимодействии существенно осложняет, а в целом ряде случаев и вовсе исключает обретение новых друзей и партнеров. Не случайно, по данным целого ряда исследований, «одиноким людям часто очень трудно представить себя во время знакомства, позвонить по телефону и принять участие в групповой дискуссии. ... В противоположность людям, не страдающим от чувства одиночества, во время разговора с незнакомым человеком одинокие больше говорят о себе и менее заинтересованы в собеседнике. После таких разговоров у новых знакомых часто остается негативное впечатление об одиноких людях»1.
Таким образом, социальная дистанция напрямую связана с целым рядом серьезных социальных и личностных проблем. В групповом контексте индивиды с выражено повышенной дистантностью могут существенно тормозить процесс развития группы, создавая многочисленные труднопреодолимые препятствия на пути ее интеграции.
Практический социальный психолог должен в своей повседневной профессиональной работе опираться на научно выверенную информацию о том, какова и в количественном, и в качественном плане субъективно воспринимаемая социальная дистанция между членами группы или организации, и стремиться не допустить, чтобы процесс групповой дифференциации привел к разрушению целостности группы.
Как уже отмечалось выше, в социальной психологии понятие «дистанция» тесно связано с понятием «близость», являясь его противоположностью. Это отчетливо проявляется и на уровне физической реальности, в пространственном размещении партнеров по общению и взаимодействию по отношению друг к другу. Как отмечает В. А. Лабунская, «...характер взаимодействия и взаимоотношения людей определяет некоторые оптимальные расстояния между ними»1. Как показали многочисленные исследования, социальная и физическая дистанции находятся в прямой зависимости — с возрастанием первой, как правило, увеличивается вторая. Американский психолог Е. Холл, «...описал нормы приближения человека к человеку, характерные для североамериканской культуры. Эти нормы определены четырьмя расстояниями. Указанные расстояния представляют концентрические пространства с субъектом общения в центре: 1) интимное расстояние (радиус) от 0 до 45 см используется при общении самых близких людей; 2) персональное расстояние от 45 до 120 см используется при общении со знакомыми людьми; 3) социальное расстояние от 120 до 400 см оказывается предпочтительным при общении с чужими людьми и при официальном общении; 4) публичное расстояние от 400 до 750 см используется при выступлении перед различными аудиториями...
В отечественной психологии получены данные, которые свидетельствуют, что изменение величины межличностной дистанции в рамках культурного стереотипа носит групповой характер. Например, увеличение дистанции общения с лицами старше по возрасту, отдаление незнакомых, приближение “родственников”. При этом жесткость стереотипа культурного поведения ярче выступает у лиц с повышенной тревожностью. Высокий уровень тревожности, являясь фактором неполной адаптации, вызывает реакцию “избегания”, которая проявляется в увеличении дистанции общения. Выбор дистанции общения практически осуществляется неосознанно, но, несмотря на это, человек всегда реагирует, если реальная дистанция не соответствует норме...
Нарушение оптимальной дистанции общения воспринимается партнерами негативно, и они пытаются ее изменить, что приводит к возникновению “эффекта движущегося общения”»2. Последний представляет собой своеобразный «танец», в рамках которого на каждую попытку одного из партнеров сократить дистанцию немедленно следует ответный ход другого, направленный на ее увеличение. Совершенно очевидно, что такого рода танец, в ходе которого неизбежно возрастает напряжение обеих сторон, существенно снижает эффективность взаимодействия и, как правило, в конечном счете, способствует увеличению социально-психологической дистанции.
Еще одним важным с практической точки зрения проявлением данной взаимосвязи является так называемое личностное или персональное пространство: «По определению Р. Соммер, это пространственная сфера вокруг человека, очерченная мысленной чертой, за которую другим не следует входить. Мерой персонального пространства является расстояние, на которое к данному человеку может приближаться другой человек. Персональное пространство не является кругообразным, его удаленность в разные стороны не равна»3. В этом легко убедиться на практике.
Так, например, в плотно заполненном вагоне метро люди, как правило, располагаются параллельно линии движения, лицом к окну, инстинктивно стремясь тем самым избежать тесного контакта «лицом к лицу».
Несанкционированное вторжение в личностное пространство неизбежно приводит к попыткам увеличить дистанцию, либо к агрессии в адрес «нарушителя».
Размер и структура персонального пространства и персонализированной территории в значительной степени отражают такую личностную характеристику, как дистанцированность. Под дистанцированностью Э. Эриксон понимал «...готовность человека отвергать, изолировать и, если необходимо, разрушать те силы и тех людей, сущность которых кажется ему опасной. Потребность в определенной дистанции проявляется, в частности, в готовности укреплять и защищать границы своей территории интимности и общности, рассматривая всех находящихся за этими границами с фанатичной “переоценкой малейших различий” между своими и чужими»1.
Надо сказать, дистанцированность, с точки зрения концепции психосоциального развития, отнюдь не представляет собой деструктивную антитезу близости и интимности, а, скорее, является их неотъемлемой частью. Вместе с тем совершенно очевидно, что гипертрофированная дистанцированность, особенно у молодых людей, может целенаправленно эксплуатироваться авторитарными личностями и тоталитарными режимами. На это прямо указывал в своих работах Э. Эриксон: «Такая предубежденность (против “чужих” — В. И., М. Ю.) может использоваться в политике и, в частности, в военной политике, для формирования у самых сильных и самых лучших молодых людей готовности жертвовать собой и убивать. Наследуемая из отрочества опасность — оказаться там, где отношения интимной привязанности, соревнования и вражды, с одной стороны, связывают, а с другой — используются друг против друга людьми, близкими по своему внутреннему складу»2.
Кроме того, в современной социальной психологии проблема дистанцированности и социальной дистанции увязывается с таким явно дисфункциональным с точки зрения личностного благополучия и, более того, попросту опасным как для психического, так и соматического здоровья индивида явлением, как одиночество. По определению Д. Майерса, «одиночество — постоянное или временное, — болезненное сознание того, что наши социальные взаимоотношения не столь обширны или значимы, как нам хотелось бы. ... Быть одиноким — значит чувствовать, что ты исключен из группы, что тебя не любят окружающие, что тебе не с кем поделиться своими интересами или что ты — чужой среди своих»3.
Крайние проявления одиночества Дж. Морено характеризовал как «социальную смерть». Как отмечает Г. Лейтц, «речь здесь идет не о смерти души и тела, не о том, как мы умираем изнутри, а о том, как мы умираем извне. ... Таким людям необходимо обрести новых друзей и партнеров, ибо, с точки зрения выявления причин болезни, гораздо перспективнее иметь дело с нарушениями в структуре их социального атома, нежели с их физическими или психическими недугами»4.
Совершенно очевидно, что тенденция к конфронтации в межличностном взаимодействии существенно осложняет, а в целом ряде случаев и вовсе исключает обретение новых друзей и партнеров. Не случайно, по данным целого ряда исследований, «одиноким людям часто очень трудно представить себя во время знакомства, позвонить по телефону и принять участие в групповой дискуссии. ... В противоположность людям, не страдающим от чувства одиночества, во время разговора с незнакомым человеком одинокие больше говорят о себе и менее заинтересованы в собеседнике. После таких разговоров у новых знакомых часто остается негативное впечатление об одиноких людях»1.
Таким образом, социальная дистанция напрямую связана с целым рядом серьезных социальных и личностных проблем. В групповом контексте индивиды с выражено повышенной дистантностью могут существенно тормозить процесс развития группы, создавая многочисленные труднопреодолимые препятствия на пути ее интеграции.
Практический социальный психолог должен в своей повседневной профессиональной работе опираться на научно выверенную информацию о том, какова и в количественном, и в качественном плане субъективно воспринимаемая социальная дистанция между членами группы или организации, и стремиться не допустить, чтобы процесс групповой дифференциации привел к разрушению целостности группы.
Источник: Кондратьев М. Ю., Ильин В. А. Азбука социального психолога-практика. 2007