Каузальное мышление

causal reasoning) Интерес к причинам может колебаться от поверхностного и зачастую тривиального любопытства, проявленного по отношению к явлениям повседневной жизни, до систематического строгого научного исслед. Вследствие широкого разнообразия форм интереса к причинно-следственным отношениям представляется важным четкое определение осн. отличительных свойств К. м. Как эпистемологический процесс, атрибуция причинности (т. е. обозначение определенных событий как причин и др. событий как следствий) требует учета определенных соображений. Юм приводит три критерия причинной связи: а) смежное (contiguous) появление предполагаемой причины и следствия в пространстве и времени; б) временное упорядочение (temporal ordering) событий, при к-ром предполагаемая причина предшествует следствию; и в) ковариация (covariation) предполагаемой причины и следствия: всякий раз, когда изменяется одно, будет изменяться и другое. Юм пришел к выводу, что причинность нельзя продемонстрировать эмпирически и что она скорее выводится из наблюдаемых событий. Иллюзорная причинность относится к ситуации, в к-рой выведенная связь между специфической причиной (А) и следствием (Б) в действительности является результатом действия третьего, неустановленного фактора (В), к-рый является причиной как А, так и Б. Для того чтобы убедиться, что между А и Б действительно существуют причинно-следственные отношения, надлежит установить и включить в этот анализ др. причинные факторы, такие как В. Если между А и Б действительно имеют место причинно-следственные отношения, то ковариация между А и Б будет сохраняться, контролируя примешивающиеся эффекты причинно релевантных переменных, таких как В. Эти четыре необходимых для умозаключения о причинности условия лежат в основе К. м. в науках о поведении. Отсюда утверждение "А служит причиной Б" в действительности означает, что (как было эмпирически установлено) А и Б обнаруживают ковариацию в надлежащей временной последовательности и что имеются серьезные теорет. и методологические основания полагать, что Б является следствием А. К. м. в науках о поведении отличается от того, что можно назвать более общим взглядом на понимание каузальности. Обычно каузальность понимается как комплекс необходимых и достаточных условий появления причинных событий, по аналогии с действием бильярдного шара, ударяющего др. шар. Выше упоминавшиеся работы Юма и Милля отражают именно такую интеллектуальную позицию. Впоследствии присутствовавшие в этих ранних работах необходимые и достаточные критерии для вывода о причинности были заменены более компромиссным и частным взглядом на причинную связь. События рассматриваются вероятностно, и "причины" этих событий считаются достаточными (но необязательно одновременно необходимыми и достаточными) для возникновения определенного следствия. Теоретически К. м. ограничивается лишь квалификацией и воображением исследователя; однако когда оно используется при планировании исслед. и изложении его результатов, на причинный анализ накладываются определенные ограничения, два из к-рых рассмотрены ниже. Во-первых, факторы, идентифицируемые как "причины", не представляют собой конечных, абсолютных или первичных причин в любом эпистемологическом смысле. Поэтому проникновение в причины челов. поведения представляет собой лишь поисковый и никогда не завершающийся процесс исслед. Внутри любой области научного изыскания поиск причин ограничивается множеством обстоятельств; однако сравнительно сложный, недетерминированный и динамический характер челов. поведения, как оно сегодня понимается, представляет собой дополнительный вызов поведенческим наукам. Во-вторых, несмотря на то, что предполагаемые причинно-следственные отношения, выводимые в рамках такого К. м., никогда не могут быть доказаны эмпирически, оно все же требует эксплицитной исследовательской концепции и, в частности, диктует, чтобы следствия из каждого используемого теорет. аргумента формулировались как можно точнее. При соблюдении требований к эксплицитности такое К. м. представляет собой мощный инструмент анализа челов. поведения. Более того, оно влечет за собой попытки, опираясь на аппарат формальной логики, заполнить пробел между разработкой теории, с одной стороны, и усовершенствованием методологии исследований - с другой, к-рые нашли свое концентрированное выражение в методе каузального моделирования, разработанного Блэлоком и др. В свете этого существующего пробела эффективная операционализация выводимых из теории предложений (propositions) представляется важнейшим процессом с далеко идущими последствиями. Косвенный (inferential) характер выводов о причинных связях составляет главную заботу представителей поведенческих наук и, по общему признанию, привел к нек-рой путанице в данной области касательно смысла, вкладываемого в понятие каузальности, и спорам по поводу того, играет ли это понятие необходимую и продуктивную роль в науке. Возникли тж споры о том, следует ли ограничивать область К. м. только эксперим. и квазиэкспериментальными исслед., в к-рых, как это принято считать, можно многократно "манипулировать" изучаемыми переменными. Утверждается, что более четкое понимание скрытой каузальной динамики может быть реализовано лишь в случае, когда исследовательский план допускает манипуляцию переменными. Однако вопреки распространенным представлениям или ожиданиям реальная степень манипуляции, обеспечиваемая эксперим. планами, может оказываться существенно ниже. Более того, несмотря на то что эксперим. планы действительно позволяют оперировать более простым набором априорных допущений, обнаружилось, что принципиальные особенности каузального анализа, опирающегося на эксперим. планы, с одной стороны, и на неэкспериментальные или обсервационные планы - с другой, оказываются идентичными. Точная роль К. м. в поведенческих исслед. остается предметом дискуссий; однако до тех пор, пока изучение челов. поведения, по меньшей мере имплицитно, продолжает направляться вопросом о причинной обусловленности, К. м. и каузальные модели обеспечивают достаточно четкую и строгую концептуальную основу для научных изысканий. См. также Детерминизм/индетерминизм, Каноны Милля Д. Никинович