Каннибалическое

(зубастая вагина) Достаточно представить ужас вегетарианца перед жареным мясом с кровью, чтобы понять, что «каннибализм» находится в каждом из нас; ужас – всего лишь часть тени желания. С чего начинается каннибализм и кто его инициирует? Грудной ребенок, жаждущий груди матери и даже саму мать больше, чем молоко, или мать, глядящая на своего младенца как на крошку, столь милую, что «мама бы ее съела»? Никто не чувствителен к такому «пищевому инцесту» так, как больной анорексией. Так и соблазненный ребенок, который перед тем, как уснуть, требует, чтобы ему вновь и вновь рассказывали про ночь Дюймовочки, проведенную у Людоеда. Слова нежной любви (в каком смысле?), от «красивой тигрицы» до «милой голубки», напоминают нам, что между любить – быть любимым – и есть – быть съеденным – существует нечто большее, нежели простое сходство. Существует ли лучший метод для того, чтобы соединиться, стать одним целым с другим, располагать другим, овладеть им, идентифицироваться с ним, чем «съесть его»? «Съесть» или «сожрать, искромсать, расчленить на мелкие кусочки…»? Амбивалентность колеблется между этими двумя крайностями. Даже приятный момент причащения отмечен этим аспектом. С одной стороны, приглашение на Вечерю: «Ядущий Мою плоть и пьющий Мою кровь пребывает во мне, а Я в нем» (Ин 6: 56). С другой стороны, запрет: не «разжевывать» лепешку! Связи между каннибалическим фантазмом и инцестом с матерью выявляют первосцену: зубастую вагину. (Так ли уж напуган мужчина, который со страхом воображает эту «затененную пасть»?) Когда женщина отвечает на проникновение penis captivus, она демонстрирует, что бессознательное этих двух полов населяет одну и ту же планету.