Диван

Анаис приходит на свой первый сеанс психоанализа. На предыдущих встречах были оговорены условия: частота, время сеансов, работа лежа на диване… И все же и на этот раз вместо того, чтобы лечь, она садится в кресло и начинает говорить, не проронив ни слова о том, что помешало ей лечь на диван. Тот же сценарий повторяется и на последующих сеансах. Затем однажды без видимого повода, без всякого объяснения, войдя, она тут же ложится. Анаис прокомментировала свое поведение, этот странный балет, лишь несколько месяцев спустя. Она легла потому, что в тот день (наконец) на подушке не было бумажного полотенца, обычно постеленного там, «такого полотенца, на которое больной кладет свою голову, когда ложится на операционный стол». Турецкое слово диван ( diwan ) указывает на вклад Востока в психоанализ, оно корнями уходит прямо в зал консилиума султана, частью комфорта которого являлся диван, обложенный подушками с лежащими на нем сладострастными одалисками. Такая картина роскоши вкупе с репутацией психоанализа, во время которого «говорят только об этом», держит пациента, скорее, на расстоянии. Приглашая пациента разместиться на диване, мы не можем знать, как это будет им воспринято и расшифровано. «Теряясь из виду», отсутствуя, аналитик желает отойти от обычного способа беседы, облегчить регресс и перенос, позволить мечте соединиться с речью. «Ощущения» анализанда – это совсем другая история. Один анализанд расшифровывает слово «лежать» как призыв к подчинению и вспоминает, что на жаргоне слово «лечь» является синонимом слова «исповедоваться». Другой понимает это так: «Мария, ляг-ка туда!». Пациентка Анаис видит лишь предложение к хирургическому вмешательству, четвертый анализанд, ложась на диван, принимает положение лежачего больного… Это свидетельствует о том, что анализ начался, и первый перенос у лежащего на диване уже состоялся.