ДЕПРЕССИВНОЕ СОСТОЯНИЕ

(Depressive position). Термин введен Мелани Клейн для обозначения момента в развитии объективных отношений (или отношений к объекту), когда младенец узнает, что образы хорошей и плохой матери, с которыми он имел дело раньше, относятся к одному и тому же лицу (речь идет о второй . половине первого года жизни). Поставленный перед матерью как цельной неделимой личностью, младенец не может больше вести себя как прежде (см. великая мать). Прежний опыт потребовал бы предназначить и направить негативные чувства «отрицательной» матери, защитив тем самым от них мать «положительную» (см. ПАРАНОИДНО-ШИЗОИДНОЕ СОСТОЯНИЕ). Сейчас ребенок вынужден столкнуться с тем, что его неприязненные, агрессивные чувства и чувство любви также охватывают и до того всецело положительную мать (т.е. оказывается, что его чувства противоречивы, амбивалентны). Это, в свою очередь, оборачивается страхом потерять ее из-за своих собственных разрушительных потенций, чувством вины и за возможный вред, нанесены матери, и все более возрастающей заинтересованностью в ее благополучии (СМ. МЛАДЕНЧЕСТВО и детство). В этом отношении Д с. предшествует возникновению чувства совести вообще и заботы о других в частности. Поэтому Уинникот назвал Д. с. «стадией беспокойства» (см. АМБИВАЛЕНТНОСТЬ). Одновременно с этим сведением воедино расщепленного объекта происходит также интеграция элементов самой личности, которые прежде переживались ею как плохие или хорошие. Например, «хорошие» части личности могли быть искусственно отделены, чтобы защитить их от влияния «плохих» частей или от навязчивого окружения. Депрессивным это состояние названо потому, что в первый раз фантазии на тему потери матери вынесены здесь на личный уровень — процесс, аналогичный траурному оплакиванию и, следовательно, не исключающий возможность депрессии. Во время Д. с. изменяется качество тревожного беспокойства: от первоначального страха нападения извне к страху потерять то, что делает жизнь сносной и сохраняет само желание жить. На ранней стадии переживания утраты могут быть полностью скомпенсированы иллюзией всемогущества. С этой точки зрения последующая депрессия во взрослом возрасте представляется берущей начало в неудачном разрешении проблемы депрессивного беспокойства в младенчестве. Д. с. — это барьер развития, который необходимо преодолеть. Но достижение этого барьера тоже веха в развитии. Хотя Д. с. противопоставляют параноидно-шизоидному состоянию (в котором личность и объект расщеплены), развитие личности до некоторой степени возможно в двух направлениях, и во взрослых летах обычно прослеживаются следы обоих состояний. Аналитическая психология (особенно школа развития внутри ее, см. Samuels, 1985а) углубляет и далее истолкование Д.с.: его достижение к концу первого года жизни можно расценивать как одну из первых требуемых от личности конъюнкций противоположностей (см. конъюнкция). У данной точки зрения есть одно преимущество: она связывает подход «развития» с перспективой, которая вытекает из феноменологии самости. Из-за того, что многое в функционировании психического имеет целенаправленный характер (см. ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ; БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ), агрессивность младенца можно рассматривать как действующую на службе индивидуации. Поскольку приятие неизбежности агрессивных чувств составляет жизненную часть Д.с., в ней происходит и интеграция тени. Более того, «покусывание» в оральных проявлениях агрессивности можно расценивать как раннюю попытку различить противоположности (младенец и мать, мать и отец). Такую дифференциацию Юнг считал предпосылкой для последующего объединения противоположностей.