Равнодушие

«Жизнь со всеми своими горестями и страданиями лучше смерти сердца, называемой равнодушием» (Бальзак). Быть любимым, быть ненавистным – и то, и другое состояние создают чувство непрерывности нашего существования. Психическая хрупкость человека, доходящая до неуверенности в идентичности, также является преимущественно следствием равнодушия. Трудно существовать, сложно быть и чувствовать себя живым, если не был инвестирован в достаточной степени. Быть – это аббревиатура от «быть любимым» или «быть ненавистным». Равнодушие могут испытать вновь и вновь только те, кто однажды уже столкнулся с равнодушием в раннем детстве, для других оно ничего не значит; для тех, от кого оно «исходит» (родитель-меланхолик?), равнодушие – это не аффект, это отсутствие аффекта. И это тем удивительней, что равнодушие возобновляется при каждой новой клинической встрече: пациента ничего не трогает, не цепляет, не волнует, не связывает, ничего не задевает, ничего не удерживает, даже не сковывает, ибо ничего не захватывает больше, чем не – инвестиция, «объектом» которой, как ни парадоксально, он являлся! Родительское ничто для ребенка является всем. И это пронизывает настолько глубоко, что, взрослея, он на всю жизнь остается привязан к устам, которые так и не разомкнулись, к губам, которые ничего не произнесли, и именно потому, что они ничего не произносят. Пронизывает вплоть до того, что, будучи уже взрослыми, в качестве «компаньона» или партнера такие люди выбирают себе спутника, для которого они не существуют. Так, Эмили, зайдя на псарню с мыслью присмотреть себе щенка, выбирает самого одинокого, самого уродливого, на которого никто не смотрел и которого никто даже не замечал, которого никто не хотел… и никогда не захотел бы. И поскольку щенок из-за отсутствия инвестиций довольно быстро погибает, попав под машину, девочка равнодушно возвращается на псарню и с легкостью находит ему замену в виде такого же несчастного двойника.