Healing; Heilung) - следует отличать от объективного лечения; под исцелением Юнг понимал цель анализа.
Для процесса психического исцеления основополагающее значение имеют как доверительные отношения между пациентом и терапевтом (см. перенос), так и трансперсональное событие, в котором скованный и невротический человек вновь обретает связь со своими корнями и испытывает целительные силы архетипических образов. При помощи терапевта, его проникновения и толкований, для пациента становится возможным бороться со своими порождающими страх чувствами и травматическими комплексами, вновь их оживляя и упорядочивая психодинамику. В этом многослойном процессе терапевт не должен открывать пациенту свои связанные с исцелением намерения и убеждения, но должен принимать во внимание и признавать возможности его развития. В процессе оздоровления и исцеления архетипические образы и мифологические представления способствуют тому, чтобы "заставить вибрировать самое глубинное и интимное в человеке", для того чтобы привлечь из душевной глубины целительные силы. Для психологического самоосуществления важно, что вышеназванные жизненные энергии не только ощущаются и воспринимаются, но приводят к функциональному изменению самой жизни. Когда пациент после долгих усилий находит и понимает скрытый смысл невротического симптома, это часто оказывается уже ненужным и бессмысленным. Для процесса выздоровления также важны образы, символы и мифологические представления, потому что они связаны с душевными глубинами и тем самым помогают новой ориентации.
В анализе сама цель или конечный результат определяется с позиций индивида и того, какие формы может принять его потенциальная целостность. Стремление Юнга выделить анализ из официальной медицины в общем и его особое внимание к качеству личности аналитика, в которой он, по примеру Фрейда, искал приверженность технической стороне дела, в частности, вызывало в нем отношение к исцелению как к искусству, иногда он называл его "практическим искусством". Юнг также связывал исцеление с состраданием - взгляд, который находит отклик в современных попытках охарактеризовать действенные элементы в терапевтических взаимоотношениях, таких как теплота, искренность и эмпатия психотерапевта. На симптомы можно смотреть с позиций психопатологии или как на естественные попытки к самоисцелению (КСАП. с. 73).
ИСЦЕЛЕНИЕ
ИСЦЕЛЕНИЕ
Источник: Зеленский В. Словарь аналитической психологии. 2008
Исцеление
Когнитивная и поведенческая терапия избавили пациента от симптома, туннели уже пугали его меньше, и он опять мог, проявив дерзость и бросившись в авантюру, ездить два раза в неделю Евростаром, преодолевая «несколько миль под водой». Однако диффузная тревога сохранилась, его беспокоят «черные ночи», и если прежде он спал как младенец, в настоящее время появились проблемы со сном. Тревога – мигрирующий аффект; если закрывается один туннель, она идет окольным путем, часто по старой дорожке, которая считалась дезаффектированной. Если исцеление является «побочным приобретением» (Фрейд) психоаналитического процесса, это не потому, что им пренебрегли или к нему подошли поверхностно, а потому, что опыт показывает, что фокусирование на устранении симптомов ведет к простому смещению тревоги, когда итог не является обратным желаемому результату. Речь идет либо о бегстве в болезнь: больной неврозом любит больше свой невроз, чем себя, а боль, вызванная симптомом, маскирует тайное удовольствие, от которого никто и не думает отказываться, либо о бегстве в исцеление: как только симптом исчезает, психе закрывается для любой попытки дополнительного исследования. Когда потребность клинициста в исцелении становится до такой степени требовательной, что превращается в furor sanandi [2] , следует задаться вопросом о глубинной мотивации самого терапевта. Кого он так стремится исцелить? Израненную мать первых месяцев его жизни? Замученного ребенка, с которым плохо обращались, каким был он сам? «Мы действуем, как нежная мать, которая вечерами не может лечь спать, пока вдоволь не наговорится со своим ребенком», – пишет Ференци. Его последние годы жизни указывают на трагические попытки «исцелить любой ценой», осуществить невозможную репарацию. Все же не существует такой психической болезни, которая не была бы в первую очередь способом (иногда безумным, иногда суицидальным) защититься, излечиться. Болезнь, жаждущая в большей мере быть услышанной, чем исцеленной. Чего хочет пациент, не желающий исцелиться, или, еще хуже, кто отвечает на первое улучшение своего состояния дополнительным обострением и ухудшением? «Негативная терапевтическая реакция» – настоящее испытание как для пациента, так и для психоаналитика. Идет ли речь о тайном удовлетворении желания получить наказание, о ненасытном чувстве вины ? О желании доказывать некомпетентность того, кто «заботится о вас»? Даже несчастливая жизнь – всё же жизнь, первым подтверждением этому является моральный мазохизм : «Я страдаю, следовательно, я существую!».
ИСЦЕЛЕНИЕ
(Healing; Heilen; Heilung). Термин часто использовался Юнгом для передачи цели анализа. Подразумевает нечто отличное от объективного лечения (см. Gordon 1978). В анализе сама цель или конечный результат определяются с позиций индивида и того, какие формы может принять его потенциальная целостность (см. ИНДИВИДУАЦИЯ). Стремление Юнга выделить анализ из официальной медицины в общем и его особое внимание к качеству личности аналитика, в которой он, по примеру Фрейда, искал приверженность технической стороне дела, в частности вызывало в нем отношение к исцелению как к искусству, иногда он называл его «практическим искусством». Юнг также связывал И. с состраданием — взгляд, который находит отклик в современных попытках охарактеризовать действенные элементы в терапевтических взаимоотношениях, такие, как теплота, искренность и эмпатия психотерапевта. На симптомы можно смотреть с позиций психопатологии или как на естественные попытки к самоисцелению (см. ПАТОЛОГИЯ; САМОРЕГУЛЯТОРНАЯ ФУНКЦИЯ ПСИХИКИ). Для освещения различных аспектов анализа иногда вводится образ раненого целителя. Мейер (1967) проводил параллели между древней целительной практикой храмов Асклепия и аналитическим лечением. И. в них проводились в теменосе или отгороженной территории, прилегавшей к храму, что благоприятствовало отдыху «пациента», а также давало надежду, что он увидит исцеляющие сны. Обучающий искусству И. кентавр Хирон обычно изображался страдавшим от неизлечимых ран. В нашем случае аналитик рассматривается как раненый целитель, а сама аналитическая процедура, позволяющая совершиться регрессии и отказу от излишних сознательных функций, как теменос (СМ. АНАЛИЗ; АНАЛИТИК И ПАЦИЕНТ; РЕГРЕССИЯ). Идея раненого целителя получила дальнейшее развитие у Гуггенбюль-Крейга (1971). Мотив раненого целителя — это символический образ, отчасти архетипического характера. Именно поэтому он может содержать два явно противоположных элемента. В нашей же культуре мы стремимся расколоть сам образ таким образом, что фигура аналитика при оказании помощи становится всесильной: стойкой, здоровой и способной. Пациент же остается все тем же пациентом: пассивным, зависимым, «госпитализированным». Если все аналитики имеют внутреннюю рану, то отдельный аналитик, чтобы представить себя «здоровым», отделяется от «больной» части внутреннего мира. Точно так же, если пациент рассматривается как «больной», он отделяется от своего внутреннего здорового начала или от способности самоисцеления. Идеально, если пациент, первоначально спроецировавший свои способности самоисцеления на аналитика, позже берет их обратно. Аналитик проецирует на пациента свой собственный опыт ранения, чтобы узнать пациента в эмоциональном смысле (см. определение Кохута эмпатии как замещающего самоанализа). При обучении анализу фактически признается, что, как профессия, он привлекает «раненых целителей». Все больше становится очевидным, что это свойственно всем психотерапевтическим профессиям и может даже свидетельствовать о праве на такую работу (Ford, 1983). Юнг подчеркивал, что аналитик может «вбирать» в себя другого человека настолько, насколько он оставляет себя самого. Юнг сделал еще ряд культурологических наблюдений, касающихся И.: а) инициация указывает на И.; б) религии действуют как «великие психоисцеляющие системы» (Собр. соч. Т. 13. Парагр. 478). См. РЕЛИГИЯ; в) жертва, буквальная или символическая, телесная или финансовая, необходима для И. — нельзя получить, не отказавшись от чего-либо; г) И. необходимо всем, и в нем заинтересованы все.
Источник: Критический словарь аналитической психологии К. Юнга. 1994 г.