БЕРДЯЕВ Николай Александрович
1989, стр. 211). Н. А. Бердяев акцентирует внимание не на результативной стороне творчества, а на кульминации творческого процесса — на состоянии творческого озарения, экстаза. «Творчество для меня не столько в оформлении в конечном, в творческом продукте, сколько раскрытие бесконечного, полет в бесконечность…» (там же: стр. 207). Философ констатирует парадокс двойственности творчества. Творческий акт есть прорыв в бесконечность, а продукт творчества конечен, ограничен, обращен к культуре, к земле, локализован во времени и пространстве. Философия творчества у Н. А. Бердяева непосредственно связана с философией свободы. Творческий акт не может целиком определяться материалом, который дает мир, в нем есть новизна. Это и есть элемент свободы. В нем — тайна творчества. В этом смысле творчество есть творчество из ничего. Оно не определяется ничем извне. «Без этого творчество было бы лишь перераспределением элементов мира, и возникновение новизны было бы призрачным» (там же: стр. 210). Творческий дар, по мнению Н. А. Бердяева, дан человеку Богом, но то, как он воспользуется этим даром, зависит от самого человека. «Творчество противоположно эгоцентризму, есть забвение о себе, устремленность к тому, что выше меня… Поглощенность собой подавляет, выход из себя освобождает. Творчество это — обращенность к преобразованию мира, к новому небу и новой земле» (там же: стр. 208). Н. А. Бердяев выделяет также психотерапевтическую и развивающую функции творчества. Творчество есть один из путей исцеления больного существа человека. В творчестве преодолевается раздвоенность и в то же время личность выковывается в этом творческом самоопределении, самореализуется и формируется. Ключевые понятия: творчество как духовная эволюция, объективация свободы, высшая форма жизни, преобразование мира и человека, «примат свободы над бытием»; творческий акт как освобождение и преодоление.
Источник: Творчество (теория диагностика технологии). Словарь справочник. 2014
Николай Александрович (1874—1948) — российский философ, представитель персонализма. Профессор философии (1919), д-р теологии (1947). Учился в Киевском кадетском корпусе. С 1894 г. учился на естественном и юридическом фак-тах ун-та Святого Владимира (Киев). Систематически изучал философию под руководством Г.И. Челпано-ва. Увлекался социал-демократическими идеями и принимал активное участие в социал-демократическом движении. В 1898 г. в связи с разгромом Киевского Союза борьбы за освобождение рабочего класса был арестован и исключен из университета. В 1901 — 1903 гг. находился в административной ссылке в Вологде и Житомире. В 1903 г. осуществил переход от марксизма к идеализму, от социал-демократии к либерализму. Примкнул к Союзу освобождения. В 1904 г. входил в редакцию журнала Новый путь. В 1905 г. вместе с С.Н. Булгаковым руководил журналом Вопросы жизни. Выступил как теоретик нового религиозного сознания и активный философский публицист. В качестве основных направлений философских исканий принял философию свободы и смысл творчества. Приветствовал Февральскую революцию (1917) в России, но резко осудил Октябрьскую революцию. Создал Вольную академию духовной культуры (Москва, 1919), к работе в которой привлек ряд выдающихся мыслителей. В 1920 г. был арестован и допрошен Ф.Э. Дзержинским. В 1922 г. был вновь арестован и выслан из Советской России. Жил в Берлине, где основал Религиозно-философскую академию. С 1924 г. жил и работал в Кламаре (пригороде Парижа), где возобновил деятельность Религиозно-философской академии, издавал журнал Путь (1925—1940) и принимал участие в деятельности издательства ИМКА-Пресс. Б. осуществил философское исследование проблем назначения человека, его духа, свободы и рабства. Многократно обращался к анализу и оценке идей 3. Фрейда. Считал, что из тех, которые смотрели на человека снизу, быть может, наибольшее значение имеют К. Маркс и 3. Фрейд. Автор книг: Субъективизм и индивидуализм в общественной философии (1901); Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии (1910); Философия свободы (1911); Душа России (1915); Смысл творчества. Опыт оправдания человека (1916); Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы (1923); О назначении человека. Опыт парадоксальной этики (1931); Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы (1934); Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века (1946); Истоки и смысл русского коммунизма (1955) и многих др. В.И.Овчаренко
Источник: История психологии в лицах: Персоналии. Ред.-сост. Л.А. Карпенко. 2005
(1874-1948) - известный русский религиозный философ и историк, посвятивший много времени изучению и объяснению проблем России и национальной психологии русских. Его взгляды нашли отражение в фундаментальном труде "Судьба России" (1920) и др. работах. Б. уделял большое внимание осмыслению феномена российской цивилизации, считая ее "самостоятельной ценностью в мире, нерастворимой в других ценностях, и эту ценность России нужно донести до божественной жизни". "Всякая великая империя, - писал он, - исторически жизнепригодная, должна иметь пребывающее национальное ядро, из которого и вокруг которого совершается ее всемирно-историческая работа. Великорусское племя и составляет такое ядро русского империализма, оно создало огромную Россию. Российская империя заключает в себе очень сложный, национальный состав, она объединяет множество народностей, но она не может быть рассматриваема как механическая смесь народностей - она русская по своей основе и задаче в мире". Особенности "души России", отличающейся, согласно взглядам Бердяева, таинственностью, мистичностью и иррациональностью, проявляется в разных аспектах: так, с одной стороны, русские самый аполитичный, "безгосударственный" народ в мире, но в то же время в России до 1917 г. была создана одна из самых мощных государственных бюрократических машин, угнетавшая присущую народу свободу духа и подавляющая личность. "В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства -подчеркивал Б. - Россия - страна бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами. Только в России нет давящей власти буржуазных условностей, нет деспотизма мещанской семьи". Противоречивым, по мнению Бердяева, является и отношение русских к другим народам: русская душа внутренне интернациональна, "сверхнациональна", уважительна и терпима к другим нациям и народностям. Бердяев считал Россию самой "нешовинистической страной в мире", миссия которой освобождать других. "Национализм у нас всегда производит впечатление чего-то нерусского, наносного, какой-то неметчины, - отмечал Б. - Сверхнационализм, универсализм - такое же существенное свойство русского национального духа, как и безгосударственность, анархизм... Нужно полюбить душу России и интимно узнать ее, чтобы виден был русский сверхнационализм и русское бескорыстие, неведомые другим народам". И в то же время, вопреки этим, казалось бы, характерным чертам национального характера русских, Россия часто выступает не только в качестве освободителя, но и угнетателя народов, а ее государство проводит националистическую, великодержавную по отношению к другим этносам политику. Противоречивость национального духа русского народа, по мнению Б., проявляется и в другом. Так, одной из важнейших и отличительных черт русской души он считал ее "бытовую свободу", отсутствие мещанства, погони за прибылью и страсти к наживе, благосостоянию, столь характерных для стран Запада. В этом смысле тип странника, искателя Божьей правды, смысла жизни, не связанного земными делами и заботами, представляется Бердяеву наиболее внутренне естественным для проявления русской души. Однако и в этом отношении русский дух не реализует себя в естественной форме. Более того, обогащение одних за счет других, наличие купцов-стяжателей, чиновников и крестьян, ничего не желающих, кроме земли, присутствие тотального консерватизма, инертности и лени свидетельствуют о том, что исконные черты русской души подвергаются деформации, заменяются иными, противоположными в корне чуждыми и ее характеру и собственной природе ценностями. Конечно, многие взгляды Б. противоречивы и субъективны, однако его подход к констатации и анализу русской души, черт национального характера поражает своей глубиной и многогранностью, вызывает интерес этнопсихологов и других исследователей.
Источник: Крысько В.Г., Фельдштейн Д.И. Этнопсихологический словарь. 1999
