ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ОРГАН

англ. functional organ) - прижизненно складывающаяся система функций и реализующих их морфологических субстратов. В психологическом плане Ф. о. является медиатором, внутренним опосредовате-лем решения конкретных задач в жизнедеятельности индивида. Термин (в более широком, но менее строгом определении) предложен А А. Ухтомским.
Индивид простирает свою активность в мир, поэтому ее механизмы, как и механизмы нашего тела - это не механизмы первичной конструкции, писал Ухтомский. Они не м. б. только интрацеребральными, интрателесными, интраиндивидными. Человек деятельно идет навстречу среде, "борется за внешние связи" (Ф. Д. Горбов), поэтому механизмы его активности столь же интраиндивидны, сколь и экстраиндивидны. Они и внутри и вовне организма. "Созидающее тело создало себе дух, как дань своей воле" (Ф. Ницше). Подобные формы созидающей, а не только приспособительной активности, в философии и психологии получали разные имена: "акт", "акция", "деяние", "действо", "свободное или поленезависимое поведение", "надситуативная активность", "поступок" и т. д. Свободное действие должно осуществляться посредством тех или иных механизмов, но это уже не только механизмы нервной деятельности, пусть даже и высшей, а механизмы психической, в т. ч. и сознательной деятельности. Задумываясь над тем, что собой представляют последние, трудно удержаться от соблазнительного (то ли простотой, то ли нелепостью) отождествления механизмов нервной активности и психической деятельности. Ухтомскому, как физиологу, претило (значительно больше, чем многим психологам) прибегание к морфологическим объяснениям, ибо в этом случае физиолог уходит со своей функционально-количественной почвы, и морфологический аргумент является для него своего рода deus ex machina. Он выдвинул идею Ф. о. (н. с. или индивида) и дал его строгое определение: "С именем "органа" мы привыкли связывать представление о морфологически сложившемся, статически постоянном образовании. Это совершенно не обязательно. Органом м. б. всякое временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение". Ухтомский называл Ф. о. динамическим подвижным деятелем, рабочим сочетанием сил и относил к числу Ф. о. интегральный образ, доминанту, воспоминание, парабиоз, желание, даже личность, подчеркивая, что Ф. о. - это новообразование, возникающее в активности индивида, взаимодействующего со средой. Значит, Ф. о. - это не морфологическое, а энергийное образование ("сочетание сил", "вихревое движение Декарта"). Такой же подход Ухтомский принял и в определении жизни.
Ф. о. двулик: действие творимое и действие творящее, образ творимый и образ творящий, слово творимое и слово творящее. Они проецируются в мир и на самого индивида. Они субъективны и объективны одновременно. Ухтомский называл их виртуальными механизмами, которые осуществляются последовательно, так сказать, по мере надобности, и, соответственно, целиком не даны внешнему наблюдателю. Они видны лишь в исполнении. При осуществлении каждого отдельного механизма срочно тормозятся все др. возможные механизмы. В отличие от технического механизма в живом организме на одних и тех же конструкциях м. б. осуществлено последовательно столько переменных механизмов, сколько есть налицо степеней свободы. Аналогично рассуждал Н. А. Берн-штейн в отношении движений. Построение каждого отдельного движения есть преодоление избы-
точных степеней свободы кинематических цепей человеческого тела. Поэтому-то человек не двурукое, а тысячерукое существо, обладающее огромным, необозримым числом последовательно актуализируемых функционально и кинематически различных видов действия, выработанных в онтогенезе и в функциональном генезе. Эти виртуальные предметные Ф. о., сформированные в ходе развития способности есть подлинная онтология психического. Дело не в том, субъективна ли психика, а в том, что она предметна и субъектна в смысле принадлежности индивиду. Она, конечно же, и субъективна, но лишь в смысле ее неповторимости и уникальности у каждого ее носителя.
Идея Ф. о. прочно вошла в психологию, к сожалению, часто без должных ссылок на Ухтомского и без подлинного смысла, который вкладывал в него автор. Эти органы-новообразования называют функциональными системами, артефактами, артеактами, амплификаторами-усилителями способностей и возможностей индивида, машинами рождения нового, превращенными (и извращенными) формами. Ф. о., обладающие биодинамической, чувственной и аффективной тканью вполне могут рассматриваться как единицы анализа не только психики, но и анатомии человеческого духа, т. е. как средство решения задачи, поставленной Ухтомским в нач. XX в. Они несомненно представляют собой силы человеческой души, и они же органы "душой и сознанием намеченные" (И. Г. Фихте) к созданию. Такие приобретения оказываются "неколебимей, чем недвижимость" (И. Бродский).
В экспериментальной психологии имеется множество примеров Ф. о., намеченных к созданию экспериментаторами. Лабораторные аналоги Ф. о., будь то способность к цветоощущению кожей ладони (Л. Н. Леонтьев), или способность к произвольному расширению (сужению) кровеносных сосудов (А В. Запорожец, М. И. Лисина), или создание функциональной фовеа-централис в условиях стабилизации изображения относительно сетчатки (В. П. Зинченко, Н. Ю. Вергилес) или, наконец, обнаруженные (сконструированные) когнитивной психологией "ящики в голове" - сенсорный регистр и иконическая память, способные к хранению неправдоподобно больших объемов информации и т. п., представляют собой искусственные конструкции, нечто вроде временных протезов. При всей своей эвристической, м. б., диагностической (?) и научной полезности, такие протезы, будучи вырваны из жизненного контекста, производят впечатление абсурдных. Они отличаются от Ф. о., душой и сознанием намеченных. Впрочем, цель любого эксперимента - создание таких условий, которых в жизни не бывает. Иначе это не эксперимент. Справедливости ради следует заметить, что многие Ф. о., намеченные к созданию сознанием (напр., для того чтобы попасть в книгу рекордов Гиннеса), еще более абсурдны. Так или иначе, но практика создания новых Ф. о. подтверждает прозорливость Б. Спинозы, сказавшего: то, на что способно человеческое тело, никто еще не определил. Нужно только помнить, что Спиноза имел в виду "мыслящее тело". (В. П. Зинченко.)